Распутье

Эпизод из "17 мгновений весны" с папкой, когда Штирлицу пришлось изворачиваться и лгать, вспоминался всё чаще. Уже в вечер перед визитом с отчетом к начальству Семен Сергеевич вызвал референта.
- Как Вас там!? Иванов? Слушайте, кто анализировал текущую ситуацию с населением, с письмами? Департамент по связям... да... понятно... смотрите, не окажемся ли мы в ситуации, когда, так сказать, то, что мы отвечаем, будет видеться как оправдание бездеятельности? Ведь, смотрите, - мы же ни одного письма фактически в работе то не учли? Или учли? Есть перечень? Поддерживают? Понятное дело, столько денег в пропаганду образа вложить.... Сколько? Это в рублях?
- Я вот о чем, - Семен Сергеевич замолчал и задумался, папка Штирлица стола перед глазами и Шелленберг, мяукая голосом Табакова, спрашивал, - "что там у вас, уважаемый, показывайте" ...
- Вот, что, уважаемый, пожалуйста, подготовьте проект записки следующего содержания. Возьмите статистику по вопросам от населения, выберите три-четыре основных темы, самых массовых и давайте посмотрим, что можно реально изменить в планах для так сказать для снятия вопросов, наметить векторы и варианты ответов. Направления, так сказать, чтобы понятно было, что мы не напролом только умеем, спасибо...
Стало полегче. Но какое-то чувство не давало полного спокойствия.
Во сне оно визуализировалось. Семен Сергеевич шёл по длинному пустынному коридору, в приемной никого не было, дверь к самому в кабинет была открыта, он вошел и присел за столик для общения. Сам видимо вышел в комнату отдыха, не было и корреспондентов, но чего во сне не бывает, Семен Сергеевич поправил папку на коленях и вдруг заметил, что их три, папки. Все три одинаковые, с одинаковыми орлами. Семен Сергеевич попытался открыть верхнюю, - не поддалась, вторая тоже, кабинет вдруг стал наполняться людьми, телевизионщики включили свою аппаратуру, вот и Сам появился, приветливо кивнул и враскачку направился к своему стулу. Папки не поддавались. Вот он протянул руку для приветствия, Семен Сергеевич приподнялся, папки скользнули с колен и упали, орлы с них вспорхнули к необъятному потолку, Сам обернулся воробьем и присел на спинку стула, нахохлившись.
"Крупно возьми", - пробормотал мужской голос, воробей помялся и застенчиво склонил голову набок...
"Где же это было?" - вспоминал, проснувшись Семен Сергеевич, за окном было так темно, словно не воздух там был, а твердое тело, давящее в стекло, напольные часы мерно отщелкивали ритм ночи. Он успокоился и картинка с воробьем мелькнула перед засыпающим взором, теперь снилась женщина с холодным безразличным взглядом, - "Вы забыли?"- беззвучно спрашивала она, не размыкая губ и протягивая ему зонт, или трость ...
"Примите правильное решение", - бормотал воробей, медленно раздваивающийся и исчезающий в утренней суете...