Фактически я рос под присмотром государства. первые воспоминания относятся к детским яслям где-то в Подмосковье, потом детский сад - пятидневка в Вишняках, потом школа зимой и пионерский лагерь летом. Пионерских лагерей было три - "Гжель" от железнодорожников, ехали на электричке от Казанского вокзала, собирались в ЦДКЖ, в каждом вагоне по одному отряду и после прибытия 3 (три километра пешком по лесу). "Авроровец" от Минлеспрома понятно по названию шефами были моряки с "Авроры", пионеры разучивали сигналы флажками, азбуку морзе, палаты были кубриками, ехали по Минскому шоссе на автобусах колонной, лагерь стоял на высоком берегу Рузы, напротив санатория Дорохово. "Восход" был от одноименной фабрики, на месте стоянки войска Кутузова после сдачи Москвы под Малоярославцем.
Невозможно познать что такое "свобода" без точного знания что такое "порядок". Вы знаете что такое "пересменок"? Это два-три дня от одной смены до другой, пустой лагерь, как в фантастических романах, где в живых остался один герой, у которого вдруг закончились все "порядки", от горнов - сигналов к подъему, еде, отбою, до линеек на сжигающем солнце, обязательного сна в "тихий час", выездов на прополку какой-то брюквы в колхозные поля... "Тихий час" и время после отбоя это уже краденая свобода, в "Гжеле" бегали к фабрике фарфора, на отвалы бракованной продукции и собирали более менее целые фигурки животных, бег занимал ровно час, именно бег, иначе не успеешь. В "Авроровце" уходили в лес под ЛЭП и собирали малину, или в лагерном смородиннике лежали под кустами со спелой смородиной, собирали грибы, чтобы ночью, в лесу жарить их на палочках.
Фотокружок добавлял свободы в порядок. Можно было ходить с фотоаппаратом во время любых мероприятий и делать вид, что фотографируешь, руководитель фотокружка, пожилой еврей, был самым свободным человеком в "Авроровце" (но не от своей камеры "Лейка 6х9, висевшей, вернее лежавшей на животе, и не от своих страстей фотографировать все прекрасное, в основном молодых женщин)...
Высочайшая свобода - это строгая внутренняя упорядоченность. В Североморске, где в в/ч было 75% личного состава, кому заменили отбытие срока на службу в вс, (в военно-строительном отряде гидротехнического управления северовоенморстроя северного флота) строгие правила службы и не менее строгие правила отношений вырабатывали такую внутреннюю свободу, что ее невозможно было удержать ничем. Тем более что правила постоянно нарушались в связи с целесообразностью, необходимостью, да и просто потому, что никогда не исполнялись. Поскольку были бессмысленны.
Но формально, в отчетах, все правила были соблюдены.
Тем не менее ночами игрался преферанс, спирт "испарялся" из залитых сургучом емкостей, солдаты приходили с "вахты" в губной помаде и с апельсинами, а иногда и пропадали по нескольку ночей. Город то военно-морской, база Северного Флота...
Организованная такой жизнью внутренняя свобода не позволяла в дальнейшем участвовать в формальных мероприятиях вроде партсобраний, вообще собраний, празднования каких-то дней, но позволяла создавать (по поручению замов по воспитательной работе) шедевры презентаций о проведенной работе (планшеты на стойках 1х1 метр, с фотографиями, данными и текстом, "поверпойнт" в натуре, стенные газеты и стенды "Наше предприятие"), а также раскрашивать фасады предприятий необходимыми ритуальными лозунгами, обозначавшими период в построении коммунистического общества. "Каждый день - ударный!"
Наработанная внутренняя свобода спокойно вбирала "западную" музыку и советскую и международную фантастику, запрещенную литературу и самиздат.
Вы помните рукописный журнал "Система"? Нет? А издававшийся ТОлстым в Париже журнал "Мулета"? А появившиеся в конце 80-х "винилы" с самопальными группами?
Стоило завести на автомагнитоле одну магическую песню, так автомагнитолу тут же крали. Вроде и в словах не было никакой магии:
"У меня болезнь, типа половой
Только не надо так улыбаться..
... висит вниз головой...
И не хочет никак подниматься..."
Конечно, такую развитую внутреннюю свободу не смогли удержать никакие формальные рамки, а всякие "голоса" которые считали, что это они "вдули" свободу в головы советских людей, сейчас уже вряд ли так считают, но и не признаются. СССР рвануло изнутри и по миру поехали свободные русские люди. Мир вздрогнул. Это были абсолютно внутренне свободные ото всего люди (см. фильмы о 90-х).
Нынешние люди непроизвольно снова хотят государства, потому что лишились внутренней свободы. Там, внутри, созрела какая-то хрень. Какие-то ипотеки, бонусы. скидки, позиции, лидеры и прочее, не к ночи будь упомянуто.
Открыли все границы, а тут вирус, пандемия. Попробуй в СССР куда-то самостоятельно уехать! Только внутренне, в книжке и в кино. А если и достанется по блату работа за границей или командировка, то обколят прививками, чтобы государство не рисковало деньгами из-за раздолбайства какого-то нерадивого товарища. Но это отдельная песня - умыкание свободы через границу.
Так что сейчас идет всестороннее исследование начавшегося упорядочивания вырвавшейся наружу советской свободы, и "Запад" и "Восток", и Африка с Евразией, и Китай и Тибетом, все очень осторожно смотрят на Россию, которая вдруг снова стала упорядочиваться, концентрироваться и собираться. Как пружина.
А теперь, дорогие сограждане, прослушайте одну из лучших советских песен в лучшем исполнении. И пусть, как говорил один буйный, но умный пИнгвин, - пусть сильнее грянет буря!